Разруха в головах: как воспринимают донбасский конфликт в оккупации (Станіслав Васін)

На территории, подконтрольной группировке «ДНР», близится то, что здесь называют почти расстрельным словом «праймериз». Почему расстрельным? Потому что всё, что связано с чем-то западным, здесь вызывает отторжение и неприятие. Одно из подтверждений: на Дне города в Донецке, когда со сцены начали петь западный хит, группа молодежи начала требовать от хрупкой девочки, которая бегала с микрофоном по сцене, чтобы она пела по-русски. Как звучит Фредди Меркьюри в переводе не понятно, но, тем не менее, эти бритые ребята требовали именно этого. Итак, в приближении «праймериз» весь Донецк оклеен листовками, в очередной раз сообщающими о приближении чего-то торжественного. А в так называемой «ДНР» к этому слову относятся особенно трепетно. Здесь торжественно всё: торжественны мероприятия, торжественны балы, торжественны концерты, поздравления и даже дни греческой культуры.

И эти торжества, и пропаганда, и обстановка в целом, рождают в умах людей определенный образ мыслей. И об одном поклоннике сепаратизма хотелось бы рассказать. Он в какой-то степени является символом того сумбура и хаоса, который есть на сегодняшний день – уже спустя два с половиной года – в головах у местного населения. Это бывший боевик, начинал он ещё с Безлером, затем перевёлся уже в так называемые «официальные» военные структуры. Потом благополучно уволился из незаконных военных формирований и сейчас работает грузчиком. В силу того, что этого человека я знаю как себя – столько же времени – у меня с ним довольно доверительные отношения, и, часто встречая его на улице, иногда я пытаюсь донести до него то, о чём кричит уже само время. И каждый раз этот человек – при том, что он всё больше и больше оттаивает от этого сепаратистского льда – всё-таки пытается объяснить, почему он всё ещё на этой стороне.

Вообще, должен сказать, что у бывших боевиков из числа местной молодёжи большая проблема – у многих из них недействителен украинский паспорт по причине того, что они не вклеили туда фото после 25 лет, и сейчас они не могут выехать даже в Россию, оказавшись запертыми в той тюрьме, которую сами же и создавали, под названием группировка «ДНР». Многие из них находятся на социальном дне, и у этого человека, о котором идёт речь, положение не лучше. Но каждый раз, в том числе и на днях, он говорит мне одну и ту же избитую фразу: «Моя страна – это Россия». Когда у него спрашиваешь, что же так отталкивает от Украины после двух с половиной лет, когда Донецк заняли откровенные уголовники (с чем он, кстати, согласен), когда здесь не висят российские флаги, а такие, как он, выброшены на отмель истории, – в ответ можно услышать что-то невнятное о нацистах, которые бы уничтожили здесь всех русских, если бы такие, как он, не взяли в руки автомат.

На этот раз я ответил ему, что только очень недалёкие люди до сих пор не понимают, что здесь не будет крымского сценария, что здесь не будет никакой России, что, к примеру, приднестровский конфликт длится уже больше 20 лет и что если он хочет в 46 проснуться грузчиком в Донецке с паспортом, который из «иностранных» стран даст возможность посетить одну так называемую «ЛНР» – тогда можно и дальше бояться нацистов. Но, в отличие от него, я бываю и в Киеве, и в Днепре, и в Полтаве, не говоря уже о прифронтовых городах, подконтрольных Украине. И могу сказать, что горожан вытесняет сельское население, которому до нацизма есть дело не больше, чем нам – до Албании. Это видно и по манерам поведения, и по языку с преобладанием суржика, и по одежде, и по отношению к городу, которое совсем не позитивно (я имею в виду чистоту, например). Поэтому бояться нацистов можно, только круглосуточно смотря «Оплот.ТВ» или «Россия 24». Что, кстати сказать, здесь и происходит.

И, несмотря на всё это, этот человек всё равно искренне верит в угрозу нацизма, переживает, чтобы не скинули памятник Ленину в Донецке, и также искренне убеждён, что грузчиком он бы сейчас был и при украинской власти в Макеевке, – что, кстати сказать, вполне вероятно. А в таком случае, он заключает, что ничего и не потерял, зато не пустил «фашистов», как он выражается.

Такая зеркальная картинка восприятия происходящего свойственна здесь не только тем, кто прошёл фронт, но и семьям боевиков, о чём очень красноречиво рассказали ролики Михаила Полынкова. Это человек, который начинал в Славянске со Стрелковым (российским полковником Игорем Гиркиным – ред.). На этих роликах местное население, в том числе жёны и матери погибших боевиков, благодарят Стрелкова и Россию за пакеты с крупой, не отдавая себе отчёта в том, что, как выразился сам Гиркин, «спусковой курок войны» нажал именно он.